– Спасибо и на том, – плаксиво прогундела Агния.

– Андрей Валентинович боялся огласки, он, как мы сейчас узнали, метил в министры, – подчеркнула я. – Есть еще один момент. Бархатову не нужен был плохой ребенок. Необщительная троечница Соня, не имеющая друзей, не обладавшая особыми талантами, тихая, угрюмая девочка, не вызывала у отца светлых чувств. Ну чем ему тут гордиться? В отношении к родной дочери супруги проявляли трогательное единодушие, Лидия тоже считала ее неудачницей. Кстати, из Сони все-таки могла получиться хорошая художница, у нее имелись задатки рисовальщицы, но родители были уверены, что их дочь совершенно бездарна. Вот Леночка, якобы отличница, нравилась папе. Но когда она стала инвалидом, Андрей Валентинович разом потерял к ней интерес. В советской стране больных стеснялись, считали позором семьи. А еще, полагаю, профессор боялся ненужных вопросов. Ну поселит он Лену в Филимонове, придут гости, кто-нибудь поинтересуется: «Что случилось с твоей племянницей?» Придется придумывать историю. Да и каково это – видеть ежедневно больную Лену, зная, что все случилось из-за Сони? Нет, уж лучше откупиться и забыть о ней.

– Хватит! – нервно воскликнула Лидия Сергеевна. – Неужели вы не видите? Я раздавлена. Сейчас у нас с мужем никаких отношений нет, мы живем в разных домах, не общаемся. Но я считала, что раньше у меня была хорошая семья, любимый супруг. Очень тяжело сейчас видеть, как рушится мир. Я почти умерла.

– Хотите чайку? – засуетилась Эстер. – Могу сделать марокканский, всеми любимый.

– Капля воды в горло не прольется, – прошептала Бархатова, – кожу на лице стянуло от стресса.

– Ну и актриса ты! – вклинилась в беседу Надежда. – Врунья записная! Можешь не стараться, я твой разговор с Леной слышала.

В глазах Лидии мелькнула тень.

– Ты о чем?

Коровина заправила за ухо прядь волос.

– Рано утром того проклятого шестнадцатого сентября я в комнате окно приоткрыла, дышу свежим воздухом. Вдруг слышу голоса. Мне даже не пришлось думать, кто беседует, я сразу узнала дискант Лены. Слушайте, слушайте, очень занимательную историю сейчас поведаю…

Девчонке наглости было не занимать, маленькая совсем, а нападала на хозяйку дома, как взрослая:

– Вы должны правду рассказать!

– Какую, деточка? – поразилась Лида.

– Про то, что это наш дом, – заявила дочка Агнии, – мой и мамин.

Наглость ребенка почему-то развеселила Бархатову, та со смехом ответила:

– Солнышко, Андрей Валентинович тебе дядя, поэтому ты гостишь в Филимонове на правах родственницы. Но не следует зарываться, я легко могу тебя сюда не пускать. Это не твой, а мой дом.

– Нет, – возразила юная нахалка, – вы ничего не знаете. Дядя мне на самом деле папа.

Лидия издала странный звук, а довольная произведенным впечатлением Лена продолжала:

– Можно пойти к врачу, он анализ возьмет и по группе крови подтвердит наше родство. Мама так папе сказала, я слышала.

Лидия Сергеевна молчала, а девочку понесло:

– Скажите Соньке, чтобы она мне рожи не корчила. И я хочу жить в ее комнате. Почему у нее три окна в спальне, а у меня одно и маленькое?

– Пошла вон! – ледяным тоном произнесла Лидия. – Но прежде скажи спасибо, что я никому не сообщу о твоем невероятном вранье и клевете на дядю.

– Это правда, – оскорбилась Елена.

– Интересно, что скажет Агния, если узнает, с каким разговором ты ко мне явилась? – чуть более спокойно сказала Лида.

– Мама думает, что я не в курсе, – призналась девочка, – считает меня маленькой.

– А дочурка подросла, видит и слышит, что не надо, – вздохнула хозяйка дома. – Деточка, ты неправильно истолковала услышанное. Дядя любит тебя и Агнию, но твою маму и моего мужа связывают кровные узы, они наполовину родственники.

– Я видела! – ответила Лена.

– Что? – быстро спросила Лидия.

Вероятно, девочка ответила шепотом, Надя не расслышала ее слов, зато крик Бархатовой долетел до ушей Коровиной.

– Господи! Маленькие девочки не должны знать о подобном! Неприлично подсматривать! Как ты могла?

Лена противно захихикала:

– Я много чего вижу и слышу. Я хочу, чтобы все знали: я живу тут как папина дочь, я главнее Соньки. А вам надо уехать, потому что мама должна быть на вашем месте.

– Ступай в библиотеку, возьми какую-нибудь книгу и почитай! – нервно приказала Лидия. – Авось дурь из головы выветрится.

– Не-а, – упрямо ответила наглая девчонка. – Если не велите Соньке слушаться меня, я сама ей растреплю про папу.

– Деточка, – наигранно ласково запела Лидия Сергеевна, – никогда нельзя совершать необдуманных поступков. Хочешь шоколадку?

– Сами ее ешьте! – огрызнулась маленькая нахалка. – Мне надоело Соньке кланяться. Постоянно слышу: Соня родная дочь, а ты молчи, сиди тихо. И мама плачет по ночам. Все, даю времени вам до утра. Расскажите Соне правду, объясните всем, что я папина дочь, любимая, лучшая. И надо объявить, что дом наш с мамой. Вот! Переселите меня в спальню Соньки. Если вы промолчите, то за ужином я сама заговорю. Вот! Почему Соньке все лучшее достается, вы во главе стола сидите, а мне чулан вместо детской? Так и знайте, я никого не боюсь! Вот!

– Успокойся, малышка, – прощебетала Лидия. – Знаешь, когда дети начинают усиленно расти, они делаются злыми, вредными. Я на тебя не сержусь, понимаю, ты не ведаешь, что говоришь. Мой тебе совет, возьми себя в руки, иначе может случиться беда. Устроишь за ужином скандал – Андрей Валентинович рассердится и прикажет вам с мамой из Филимонова уехать. Агния тебя за это по головке не погладит. У тебя нет отца, но я понимаю, ты хочешь обзавестись папой, профессор тебе кажется лучшим претендентом на эту роль. Но если ты вывалишь перед всеми чудовищную ложь, потеряешь Андрея Валентиновича навсегда.

– Я не вру! – пропищала Лена. – Всегда говорю правду!

– Хорошо, – согласилась Лидия, – ты умная девочка, уже не маленькая, должна понимать, что некоторые поступки имеют плохие последствия. А насчет комнаты подумаем. Тебе не нравится твоя спальня? Почему не пришла ко мне раньше? Хочешь переехать на второй этаж? Здесь есть пустое помещение. Ну, договорились? Сейчас пойди в сад, остынь на свежем воздухе, прими душ, и все у нас пойдет по-старому. Дядя любит племянницу, я тебе делаю подарки. С Соней проведу беседу, она не посмеет более над тобой подтрунивать. Мы оборудуем тебе красивую спаленку. Хочешь розовые шторы?

– Что вы мне за ерунду предлагаете? Я уже большая, – с достоинством ответила Лена, – взрослая совсем. Мне нужны папа и дом. Или вы говорите, что я велю, или всем за ужином расскажу, как ночью видела, чем мои папа и мама в постели занимались. Вот!

Послышался топот – Елена унеслась из опочивальни Лидии Сергеевны.

Глава 34

– Ну и ну! – возмутилась Эстер. – Неужели девочка могла в подобном тоне разговаривать со взрослой женщиной?

Надя пожала плечами:

– Маленькая, да удаленькая. Лет ей было всего ничего, а хитрости, зависти и жадности на трех взрослых хватало. Я просто обомлела от ее хамства.

– С трудом верится в такой диалог, – протянула я.

– Полагаешь, я вру? – надулась Коровина.

Я решила сгладить острые углы:

– Просто удивляюсь.

Надежда посмотрела на Лидию.

– Скажи ей! Ленка к тебе заходила?

– Невозможно вспомнить то, что происходило много лет назад, – увильнула от ответа та.

– Чего сейчас выкручиваться? – обозлилась Надя. – Все уже в курсе: Ленка – дочь Андрея. Гнюшка подтвердила, что родила ее от твоего мужа.

– Я ничего не знала, – заявила Лидия. – Только сейчас услышала жуткую правду.

– Врешь! – топнула ногой супруга гомеопата.

Бархатова вдруг перекрестилась.

– Пусть господь меня накажет, если так.

– Богохульница! – выпалила Надежда. – Гляди, получишь от бога веником по лбу. Здоровьем клянусь, я слышала Ленкины заявления.

– Смотри, как бы тебя не перекосило от лжи! – взвизгнула Лидия.